Оперативный резерв - Страница 7

«Нет, я вышел, все нормально, – подумал Никита, – никаких болезней новичков».

Он посмотрел на стеклянную сахарницу, прислушался к своим ощущениям. Ни звона в ушах, ни головокружения, словно и не было у дозорного Сурнина никаких перерывов в работе. Никита налил себе чай и оставил сахарницу стоять на своем месте. Нет поводов для паники – незачем портить напиток.

Александр Спешилов сидел напротив, обнимая ладонями большую чашку дымящегося кофе.

– Я вам все планы на вечер испортил, – сказал он, с трудом пробиваясь сквозь неловкую тишину.

– Да не было особых планов. Мы ж вроде на «ты», – напомнил Никита.

– Ах да, – вспомнил Саша и замолчал.

– Саша, ты случайно не знаешь, что это за киберженщина со мной сегодня из офиса разговаривала? – спросил Сурнин, уводя разговор в сторону от скользких тем. – Раньше всегда оперативный дежурный звонил.

– А-а, автоответчик? – заулыбался дозорный. – Это у нас одну продвинутую девушку в прошлом году в офис взяли. Очень в Дозор просилась. Посадили ее на второй этаж, думали, как подружек найдет, так от всех и отстанет. А она освоилась, заявила, что у нас все устарело, и давай новаторские идеи в массы двигать. Штуки по три в месяц. Галина, секретарь Бориса Игнатьевича, просто вешается. Она ей все проекты распечатывает, в бумажных папках на стол выкладывает и еще на почту электронную версию скидывает. В итоге автоответчик начальство разрешило в порядке эксперимента, но патрулям, как и раньше, всегда звонят лично.

– Предупреждать надо, – улыбнулся Никита. – Так что тебе кажется? – спросил он.

– А что мне кажется? – переспросил Саша.

– Ты начал разговор со слов «знаешь, мне кажется», перед тем как превратился в ходячий справочник «Этика сотрудников Ночного Дозора при контактах с людьми и Иными».

Саша небрежно махнул рукой.

– Да так, ерунда. Я хотел сказать, что вампиров, возможно, не так уж мало. Я интересовался вопросом. Их за последние тридцать лет по Москве и области больше сотни перебили, а судя по количеству выданных лицензий, существенного снижения популяции что-то не наблюдается. Я лично в оцеплении еще одного видел. Если он такой редкий, что не тронь, почему они его в такое опасное место направили – не постеснялись? Дневной Дозор нам голову дурит с этой малочисленностью. Липа! Правильно?

– Не знаю, Саша, – задумался Сурнин. – Вряд ли. Вампиры в большом количестве – голодное, жадное и неуправляемое зло. Это и самим Темным не на руку. Скорее всего Дневной Дозор их численность регулирует, и популяция в самом деле невелика, но старательно поддерживается на одном уровне. Ладно. Вернемся к нашему вампиру Матвею Корнееву. Что ты об этом думаешь?

– Я думаю, что выдирать из стены старинные кирпичи и метать их в противостоящего тебе Светлого Иного четвертого уровня Силы – это как-то сильно-больно-кудряво. Корнеев время терять не стал бы. Он бы сам бросился, пока противник опомниться не успел. Сдается мне, вампир в Сумраке быстрее кирпича, – серьезно сказал Спешилов.

Несмотря на весь трагизм ситуации, Никита не выдержал, фыркнул и тихонько рассмеялся, чуть не брякнув кружкой о стол.

– А-а, Саша! Ты хоть раз запиши себя на диктофон и послушай, – посоветовал он.

– А что, не быстрее? – нисколько не смутился напарник.

– Еще как! Меня форма подачи информации забавляет.

– Ну, тут я по-всякому могу, – признался Спешилов. – У меня отягчающее обстоятельство – бабушка филолог, всю жизнь преподавала. И мне – тоже, по инерции.

Сошли под землю как-то раз
вампир,
и человек,
и маг Подгорный,
Опасный заключив союз, —

нараспев продекламировал он и вопросительно посмотрел на собеседника, которому предлагалось оценить экспромт. Никита только головой покачал.

– Допустим, союз – это так, для красного словца, – легко согласился Саша, – и последовательность скорее всего была такая: маг-человек-вампир.

– Кстати, маг, – подхватил Никита, – этот Виталий Подгорный – сотрудник Дозора?

– Нет, он из ваших. Но персонаж очень известный. Странно, что ты о нем не слышал, – начал Саша, споткнулся на полуслове и покраснел. Никита хотел переспросить: «Из каких это из наших»? Но сообразил, что Спешилов имеет в виду бывших сотрудников, по каким-то причинам оставивших службу в Дозоре, и тоже промолчал.

– Извини, – сказал Александр.

– Да не за что извиняться, – отмахнулся Сурнин. – Так что это за легендарная личность – Виталий Подгорный?

– Н-ну… сказок-то про него всяких кучу рассказывают, а на самом деле… Щас!

Никита уже понял. Раз прозвучало фирменное укороченное «щас», значит, через секунду на свет явится серебристый айфон с надкушенным яблоком на корпусе, наглядно иллюстрируя расхожее мнение, что фирма «Аpple» сделала миллиарды на амбициях молодежи. Саша с воодушевлением листал страницы, решительно отбрасывая лишнее стремительным и в то же время ласковым прикосновением пальцев. А Сурнин еще плечами пожимал, увидев как-то репортаж о фанатах, с ночи занимавших очередь за новой моделью.

Он осторожно поинтересовался.

– Не, – мотнул головой Саша, не прерывая своего занятия, – я за новой моделью в Европу езжу, в «Apple store». Там продажи раньше стартуют, и народ в очереди интереснее. Ну и вообще прикольно: колбаски мюнхенские, пиво, треп разный всю ночь, подлинное перемирие Темных и Светлых и всеобщее единение с людьми. Так. Нашел досье, что-то долго грузится. Что у нас с офисной сетью сегодня?

Вот, значит, как… В Европу – за модным девайсом наперегонки с Темными. Никита мысленно схватился за голову. В далекие восьмидесятые его мама презрительно сказала бы: «Вещизм». В лихие девяностые, когда он начинал службу в Дозоре, коллеги заявили бы: «Роскошь – зов Темной стороны». А сейчас хоть бы что! Парень светлее светлого, подсел – не отдерешь, кучу бабла просаживает… И никого вокруг это не волнует. Жизнь – странная штука.